Эти странные японцы. Бизнес
В мире японского бизнеса старое и новое ведет между собой непрекращающуюся тайную войну. Сегодня основополагающие ценности явно претерпевают изменения, однако послевоенные стереотипы еще очень живучи. Люди — конформисты по сути, организации построены по принципу иерархии, компании хотят преданности и лояльности, служащие хотят работы до пенсии, закон старшинства доминирует, коллективизм хорош, а независимость подозрительна.
Главное — единство. В победе и поражении
Коллективизм высоко ценится в мире бизнеса: когда делаешь что-то вместе, нужно мыслить одинаково. Также ценится умение оправдать ожидание, настойчивость и упорство. Не стоит приступать к делу, если вы не готовы вложить в это занятие всего себя. Главное, чтобы все знали: вы сделали что могли. Многие японские герои, реальные или книжные, — это люди, которые не добились конечной цели, но сделали все, что было в их силах.
Коллективизм неотделим от иерархии. Каждый на своем месте. Японская компания может быть сплоченной, но уж никак не демократичной. Приводные ремни, соединяющие руководителей и подчиненных, не разорвать. Информация следует сверху вниз и снизу вверх по вертикали в строгом соответствии с протоколом. Нельзя срезать углы и переходить дорожку. С появлением электронной почты в системе наметились признаки хаоса, однако психология единства, нежелание выделяться и выпячивать себя по-прежнему незыблемы.
Японцам, в сущности, не так уж важно, победят они или потерпят поражение: главное, чтобы все действовали сообща. Работа во имя единой цели — вот что имеет первостепенное значение. Пусть вы не достигли желаемого. Гораздо почетнее полечь на поле боя всем вместе, нежели спастись, полагаясь на собственные силы. Японские бизнесмены, упивающиеся коллективной жалостью к себе, столь же достойны уважения, как и празднующие совместную победу.
Беспристрастное обучение
Обучение взятого на фирму новичка очень важно. Он должен уметь приветствовать посетителей надлежащим образом, владеть искусством правильно разносить чай на деловом совещании. Ему покажут, как обстоит дело, и дадут понять, что пока он находится в самом низу служебной лестницы и практически никто. Даже выпускники университетов начинают работу на фирме с того, что снимают для старших коллег ксерокопии. Там, где дело касается обучения, царит строжайшее равенство — будь то подающий надежды служащий или секретарша. И неважно, что тебя обучают тому, что тебе в жизни не пригодится.
Стать «белым воротничком» в большой корпорации — многолетняя амбициозная мечта каждого выпускника. Для женщин стать секретаршей не столь трудно, но это не снимает напряженности, а лишь усиливает ее, потому что даже самые одаренные и упорные знают, что не сделают карьеры. Они просто заполняют промежуток между окончанием высшего учебного заведения и замужеством. Они никогда не войдут в разряд мадогивадзоку (смотрящих из окна) — людей, прослуживших так долго, что их никто никогда не уволит, хотя роль их сводится к ежедневному выглядыванию из окна, чтобы посмотреть, не рассеялись ли тучки и не пожухла ли травка. Только мужчина может дослужиться до мадогивадзоку.
Лояльность
И наниматели, и нанимаемые в равной степени возлагают друг на друга надежды. Они доверяют друг другу и гордятся, если их ожидания сбываются. Те же самые позитивные отношения складываются между поставщиками и производителями. Или между другими двумя фракциями.
На лояльность отвечают лояльностью. Компания обеспечивает работу на всю жизнь и неуклонный подъем по корпоративной лестнице. В процессе не происходит ничего впечатляющего, но главное — надежность. В ответ японские служащие предлагают фирме усердие, самопожертвование и долгие-долгие часы совместной работы, совместного распития спиртного, игры в гольф, пения под караоке — на благо компании.
Но времена меняются. Японская корпоративная система целостности любой ценой постепенно уступает место иной системе, где большой риск дает большие результаты, хотя зачастую влечет за собой крах. В официальном свидетельстве о смерти не всегда укажут кароси (смерть от перенапряжения) как причину кончины. Однако это достаточно распространенное явление. По крайней мере, об этом знают в любой компании и стараются, чтобы это не случилось с их сотрудниками.
Один японский чиновник скончался прямо на пресс-конференции, когда рассказывал о решении своей компании объявить банкротство. Лично он и фирма подвели своих служащих, чего не принято делать по неписаным правилам японской корпоративной практики. Чиновник контролировал себя и свои эмоции, когда говорил об ответственности перед акционерами. Но не перенес мысли о том, что руководство вынудило своих подчиненных жить на пособие по безработице, сознания того, что не оправдал доверия.
Если отнять надежность, чем тогда компания оправдает свое вмешательство в жизнь сотрудников? Что ты получишь за многолетнюю преданность, если тебя подвела твоя фирма? На подобные вопросы японскому менеджменту еще не приходилось отвечать.
Конкуренция
Для японца конкуренция заключается вовсе не в том, чтобы зарабатывать больше, а чтобы служить лучше. Именно потому производители жестоко борются между собой за понимание вкусов и удовлетворение желаний своих потребителей. Их пожирает неизбывная страсть выпускать все самое новое и самое лучшее.
Цена, конечно, тоже имеет значение, но японские потребители ждут чего-то особенного: это рисоварки, которые заканчивают варку риса в установленное время независимо от количества риса и воды; ванны, которые заполняются сами, причем водой нужной температуры и тоже в назначенный срок; посудомоечные машины, достаточно компактные, чтобы уместиться в крошечной японской кухне; телеэкраны, достаточно плоские, чтобы их можно было повесить на стенку, и достаточно изящные, чтобы можно было повесить на шею… Для тех, кому по роду службы нужно просматривать много телепрограмм, есть видеоплеер, прокручивающий запись со скоростью, в 7 раз превышающей норму. Потребители хотят лампу, светящуюся особым светом, ручку, которая пишет более гладко и потому от неё не онемеет рука, беспроволочные микрофоны, говорящие микроволновые печи, свои японские мобильные телефоны, которые не верещат, а беззвучно вибрируют, причем снабжены специальными крошечными устройствами: те вибрируют в вашем кармане, когда телефон вибрирует в портфеле.
Существуют вакуумные пылесосы, предназначенные для уничтожения домашних клещей, пульты дистанционного управления не только для телевизора или проигрывателя с лазерными дисками, но и для кондиционеров или лампочек на потолке. А чтобы всевозможные пульты не валялись по всей комнате, можно сделать один универсальный и дистанционный, который будет управлять всеми остальными пультами. Вот чего хотят японцы. © www.langust.ru, (Langust Agency); авторы: Сахоко Кадзи, Норико Хама, Джонатан Раис
Сахоко Кадзи — экономист, профессор университета. Много путешествовала по миру. Приезжая в Японию, наслаждается мягкой натурой японцев и течением японской жизни. За границей упивается западной эмансипацией и независимостью, однако то и дело ловит себя на том, что проверяет, действительно ли за ней выехало такси, которое должно доставить ее в аэропорт. Если абстрагироваться от этой типично японской страсти к точности и аккуратности, Сахоко Кадзи — человек особый. Восток и Запад так долго влияли на нее, что Сахоко поняла: она не принадлежит ни к той, ни к другой культуре, а просто парит где-то посредине.
Норико Хама — служащая одной из японских транснациональной корпораций. Она экономист и питает особый интерес к экономическому развитию Европы. Жила в Британии с 8 до 12 лет, потом была «пересажена» в японскую образовательную систему. В 90-е годы вернулась в Лондон, на сей раз в рабочую командировку, и провела там еще 8 лет. Норико часто приглашают на радио и телевидение поделиться своими взглядами на состояние экономики в Европе и в Юго-Восточной Азии. Свой успех она объясняет весьма своеобразно: нужно иметь твердое убеждение в том, что ты абсолютно права, а все остальные не правы — только так можно добиться признания в этой профессии.
Джонатан Раис — консультант по менеджменту. Специалист по объяснению европейцам японского делового стиля и деловой тактики — и наоборот. Школьные годы провел в Токио, поступил на работу в японскую компанию по производству электронных товаров, совершил восхождение на гору Фудзи. Любит есть японскую лапшу и любоваться цветущей вишней, но спокойно может прожить без японских предвыборных кампаний и тамагочи. Его восточно-западную природу лучше всего отражает тот факт, что в Японии в сезоне 1972 года он был признан лучшим подающим в крикете.
