Акутагава Рюноскэ. «Как я думаю»
Больше всего жаждет воды сидящий на верблюде путешественник, не имея бурдюка с водой. Больше всего жаждет справедливости живущий в условиях капитализма революционер, не находя социальной справедливости. Больше всего нам, людям, недостает того, что нам больше всего необходимо. Вряд ли кто-либо может сомневаться в этом.
Но если сказанное мной верно, то тогда больше всего жаждет иметь ноги солдат, у которого их оторвало. Больше всего жаждет любви влюбленный, потерявший возлюбленную. Больше всего жаждут серьезности — я не могу не следовать логике,- жаждут серьезности писатели, жаждут серьезности критики, жаждут серьезности драматурги, которым внутренней серьезности недостает. Во всяком случае, не им говорить о том, что все люди испокон веку несерьезны. Тем более было бы оскорблением, если бы они обрушили обвинения на тех, кто обладает юмором.
История учит, что истинно серьезные художники никогда не щеголяли серьезностью. В их произведениях, чаще или реже, но всегда присутствует непринужденный смех. Даже известный своей ироничностью Ибсен никогда не был вознесенным над людьми чудовищем, выставляющим напоказ свою серьезность. Вскоре после «Пер Гюнта» появилась «Дикая утка», из которой хлынули громовые раскаты смеха. То же можно сказать и о Достоевском, продемонстрировавшем свою любовь к шутке в «Крокодиле» и «Дядюшкином сне». Толстой изобразил женщину, которая, целуясь с мужем, беспокоится, что у нее помнется платье. Стриндберг изобразил мужчину ограниченного, но без конца рассуждающего о морали.
Сама логика говорит о несомненности того факта, что у так называемых серьезных писателей, критиков и драматургов недостает серьезности. Было бы неверно утверждать, что к такому выводу никто еще не приходил. В глубине души многие это чувствуют…
По словам Паскаля, человек — думающий тростник. Думает тростник или нет — сказать определенно я не могу. Но то, что тростник не смеется, как человек,- это несомненно. Не видя смеющегося лица, я не могу представить себе не только серьезность этого человека, но и вообще наличие в нем человеческих качеств. Вряд ли нужно доказывать, что я не питаю никакого уважения к писателям, критикам, драматургам, стремящимся во что бы то ни стало сохранять серьезность. © Акутагава Рюноскэ / Перевод: Владимир Гривнин
Июнь 1923 г.
